Ты права, Эльвира. Я думаю, открывая томик Хайяма, вдумчивый читатель обязательно прислушается и к словам, и к ритму, и к звукам четырех строк -рубаи, уловит подтекст и строгую последовательность не суетливой, образной восточной речи. Читаешь дальше, а живой мысли нет предела. И так происходит после каждого открытия первой страницы старого, иль "нового" томика Mастера.
"Мастер, шьющий палатки из шелка ума,
И тебя не минует внезапная тьма.
О Хайям! Оборвется непрочная нитка.
Жизнь твоя на толкучке пойдет задарма." /перевод: Г. Плесецкого/
“Вся книга молодости прочтена,
Увяла жизни ранняя весна.
Где птица радости? Увы, не знаю,
Куда умчалась, где теперь она?” /перевод: В. Державина/
“Благородство страданием, друг, рождено,
Стать жемчужиной — всякой ли капле дано?
Можешь все потерять, сбереги только душу, -
Чаша снова наполнится, было б вино.” /перевод: Г. Семёнова/
"О избранный, к словам моим склонись!
Непостоянства неба не страшись!
Смиренно сядь в углу довольства малым,
В игру судьбы вниманьем углубись!" /перевод: В. Державина/